Формация мирян на постсоветском пространстве

Архиепископ Таддеуш Кондрусевич

Формация мирян на постсоветском пространстве к жизни в Церкви XXI века

Выступление на 13-ой пастырской конференции епархии св. Климента в Саратове. Вильнюс, 20 мая 2011 г.

   Ваше Преосвященство епископ Клеменс Пиккель – Ординарий епархии св. Климента в Саратове, братья во священстве, монашествующие.

1. От всего сердца благодарю епископа Клеменса Пиккеля за приглашение на 13-ую пастырскую конференцию. Для меня это большая честь, тем более, что со многими с вами мне довелось вместе работать во время служения в России.
2. Ваша конференция проходит в Вильнюсе и в этом есть определенный смысл, когда мы рассуждаем о формации мирян в современной Церкви на постсоветском пространстве. Ведь именно в трудные советские времена в Литве, и в том числе в Вильнюсе, где Церковь, хотя и подвергалась гонениям, тем не менее, она была самой сильной в бывшем СССР. Здесь был, хотя и сильно ограниченный в действиях, но, тем не менее, свой епископат и свои священники, семинария, довольно сильно по тем временам развитая сеть приходов и практика паломничеств.
   Ко всему этому следует добавить и служение мирян. Проявлялось оно в основном в заботе о храмах; катехизации, которая чаще всего проводилась подпольно или полуподпольно; организации паломничеств и материальной помощи семинарии; издательской деятельности; пении в прекрасных церковных хорах и служении министрантов, которых в те времена было очень много и т.п.
3. Сегодня другие времена и соответственно другие вызовы и проблемы, стоящие перед Церковью. С одной стороны мы имеем свободу вероисповедания. С другой – все чаще и чаще в нашу жизнь привносятся элементы секуляризма и либерализма, которые имеют очень хорошую почву на постсоветском, выхолощенном из веры и духовности во времена гонений, пространстве.
      Поэтому вполне рационально задаться следующими или подобными вопросами. Кем для современного человека является Бог? Может ли он, как сотворенный по его образу и подобию найти его в другом человеке? Знает ли он того, в которого верит? Он Бога любит или только его боится?
       Наше время несет множество вопросов, на которые не легко ответить.
       Было время, когда Бог человеку был самым важным. Здесь уместно вспомнить не только славную историю расцвета Церкви, но и не столь отдаленные времена гонений, ссылки и даже мучения за веру. Тогда действительно Бог оставался главным в жизни человека. Россия и другие страны бывшего Советского Союза могут дать много прекрасных примеров, как сохранения веры, так и передачи ее молодым поколениям именно мирянами.
       Потом пришло время, когда Бог все еще оставался важным, но на сцене иерархи ценностей человек постепенно стал вытеснять Бога и даже занимать его место.
       А как есть в наше время? Многие считают, что Бог уже не нужен. Ведь на дворе уже XXI век. Такие явления мы наблюдаем не только на Западе, где все больше и больше властвует секуляризм и моральный релятивизм, но также и у нас. Если нет, по крайней мере политики официального атеизма, то в нашу жизнь врывается практический атеизм. Неужели мы снова хотим наступать на те же грабли? И что из этого следует? На дворе XXI век, но будет XXII и XXIII и т.д., и человек останется маленькой пылинкой в космосе, в то время когда Бог всегда останется Богом.
       Когда нам говорят, что в XXI в. уже не подобает верить в Бога, то спросим: а в гороскопы, амулеты и талисманы подобает? Такой ли должна быть вера человека XXI столетия?
       Мы с легкостью пользуемся компьютером, хотя не знаем принципов его деятельности. Поэтому, является ли современный человек мудрее того, который жил в средние века? Тогда не было компьютеров, телевидения и кредитных карточек, но человек знал, что ему самым важным был Бог. Сегодня же человек говорит Богу: нет. И в этом заключается самая большая трагедия человека.
4. Церковь старается поставить диагноз и найти лекарство от этой болезни современности. Однако очевидно, что без всей ее полноты этого не удастся сделать. Священники и монашествующие не могут быть повсюду, да и не всегда в нашем мире они адекватно воспринимаются.
       В последние десятилетия развилось новое осознание роли мирян в Церкви. Особо важную роль в этом процессе сыграл II Ватиканский Собор, который в основном документе – Догматической конституции о Церкви «Lumen gentium», целый раздел посвятил Народу Божиему и конкретно призванию мирян и их роли в жизни Церкви. Собор также принял Декрет об апостольстве мирян «Apostolicam actuositatem». О роли мирян в Церкви говорят также и другие соборные документы.
       Таким образом, можно утверждать, что одним из его революционных достижений была именно реабилитация, если так можно выразиться, и признание роли мирян в жизни и мисси Церкви.
5. Оценивая временный порядок, в том числе мир, Собор обратил внимание на трансцендентный характер призвания мирян по отношению ко времени и земной реальности. Догматическая конституция о Церкви представляет богословское обоснование служения мирян. «Под мирянами здесь понимаются все верные Христу, кроме членов священнического чина и тех, кто принадлежит ко статусу монашествующих» (LG 31).
       В этом направлении идет также и послесоборное учение. Блаженный Иоанн Павел II говорит, что необходимо доверять мирянам, ибо в них кроется великий потенциал доброй воли, компетенции и готовности служения (ср. http://mateusz.pl/jp99/pp/1987/pp19870609e.htm). А его Апостольское увещевание о призвании и миссии мирян в Церкви и мире «Chritifideles laici» – это не что иное, как vademecum послесоборной формации мирян или как его еще называют конституционная хартия католического лаиката.
6. Мирянин по-русски означает взятый из мира. Слово лаик происходит от греческого слова laikos, которое, в свою очередь, происходит от слова laos, что означает народ. Таким образом, слово мирянин означает один из народа. Т.е. миряне – это странствующий по миру к Царствию Божиему Народ Божий. К сожалению, очень глубокое слово по своему значению лаик в наше время приобрело негативный оттенок как оппозиция по отношению к религии и Церкви и выражается словом лаицизм или обмирщение.
       В христанском же языке лаик означает человека, который, не исполняя связанных с рукоположением во священника функций, принадлежит Народу Божиему. Миряне силою крещения принадлежат Церкви Христовой и участвуют в общем священстве Христа «по-своему сделавшись участниками священнического, пророческого и царского служения Христа, согласно положению каждого из них исполняют миссию всего христианского народа в Церкви и мире» (LG 31).
7. Другой важной новизной II Ватиканского Собора является учение о всеобщем призвании к святости. Если раньше традиционно кандидатами в святые считались духовные лица, то Собор четко и ясно провозгласил, что все призваны к святости (ср. LG 32). Призвание к святости является требованием тайны Церкви, которая нуждается в святых для надлежащего исполнения своей миссии. Она больше нуждается в святых, нежели в реформаторах, ибо святые являются наиболее аутентичными свидетелями и реформаторами.
       Святость укоренена в Христе через таинство крещения и веру и поэтому имеет всеобщий характер. Не является она привилегией некоторых, а заданием для всех. Не зря говорит Христос: «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный» (Мф 5, 48). «Поэтому всем очевидно, что все верные Христу, какому статусу или чину они не принадлежали, призваны к полноте христианской жизни и к совершенству любви, причем эта святость и в земном обществе способствует более гуманному образу жизни» (LG 40).
       Призвание к святости означает включение мирян в жизнь общества, по словам апостола Павла: «И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол 3, 17). Поэтому все действия верующих во Христа, их семейная жизнь и работа, должны быть включены в сферу их духовной жизни и преисполнены святости.
       Таким образом, всеобщее призвание к святости и обязанность стремиться к ней становятся знаком эсхатологической природы странствующей Церкви и ее связи с триумфующей Церковью на небесах. Для достижения этого необходима соответствующая формация мирян.
8. Иоанн Павел II в Апостольском увещевании «Chritifideles laici» показывает формацию мирян как приоритет Церкви в наше время. И это понятно. Нельзя говорить о Церкви, упуская из виду мирян, ибо они составляют ее абсолютное большинство. Поэтому Церковь будет такой, какими будут миряне. А они должны быть истинными, а не искусственными христианами. Не зря блаженный Иоанн Павел II говорит, что «если снятие с себя ответственности было неприемлемо всегда, то нынешнее время делает его еще более недопустимым. Никому не дозволительно оставаться праздным» (CL 3). И действительно, призванием христианина является вещать Христа, или апостольство в мире. Поэтому ему не позволительно оставаться бездейственным. Новые ситуации – как в Церкви, так и в социальной, политической, экономической и культурной жизни – требуют особого вовлечения мирян, особенно их свидетельства.
      От качества формации мирян зависит осознание их призвания и осуществление вверенной им Христом миссии. Формация – это не что иное, как непрерывный личный процесс созревания в вере и уподобления себя Христу согласно воле Отца и по водительству Святого Духа (ср. CL 57). Это процесс, который осуществляется через постоянный диалог между Богом и человеком. Бог зовет человека и он отвечает.
      Говоря о формации мирян, следует иметь ввиду интегральную формацию, которая дает необходимые знания и силу духа, чтобы они могли достичь христианской зрелости и выполнить вверенное им задание.

7. В наше секулярное, т.е. лаицкое, время формация мирян представляется особо трудной, ибо в современной постмодернистической культуре имеем дело с антиевангелизацией, которая пропагандирует жизнь без Бога. Современный мир в погоне за абсолютной свободой очень часто стремится к свободе от Бога, вместо того, чтобы жить в свободе искупленных детей Божиих. Существующей в мире напряженности в отношениях между верой и жизнью противопоставился уже и II Ватиканский Собор. В Пастырской конституции о Церкви в современном мире «Собор призывает христиан, …, чтобы они старались верно использовать свои земные обязанности, руководствуясь духом Евангелия. Отступают от истины те, кто, зная, что мы ‘не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего’ (Евр 13, 14), полагают поэтому, будто могут пренебрегать своими земными обязанностями, забывая о том, что уже сама вера еще строже заставляет их выполнять эти обязанности согласно призванию, к которому призван каждый. Но не меньше заблуждаются и те люди, которые, напротив, считают, что могут полностью погрузиться в земные занятия, которые, дескать, вполне чужды религиозной жизни, ибо она, по их мнению, заключается лишь в отправлении культа и в исполнении некоторых нравственных обязательств. Этот разрыв между исповедуемой верой и повседневной жизнью многих людей следует считать одним из самых тяжких заблуждений нашего времени» (GS 43). В связи с этим необходима интеграция культуры и веры.

Если проблема надлежащей формации мирян представляется очень сложной в современном мире, то она еще более сложна на постсоветском пространстве. В первую очередь необходимо принимать во внимание то, что необходимо воспитывать к служению в Церкви людей, которые не были связаны с ней в течение нескольких поколений, а также их детей и внуков, которые выросли или растут в атмосфере трансформации социально-политического строя и духовных ценностей. Кроме того, особым фактором является воспитанный в советские времена особый тип человека, получивший название homo sovieticus.

Термин homo sovieticus был впервые употреблен в повести российского философа Александра Зиновьева, которая имела то же заглавие (Гомо советикус) и была издана в 1982 г. На страницах этого произведения был выведен «тип нового живого существа». Он появился в результате длящейся три поколения селекции – homo sovieticus. Он – следствие антропологического и идеологического эксперимента, искалеченное и деградировавшее в условиях отсутствия свободы существо. Это – тип человека, целиком и полностью подчинившегося диктату партии, несвободного интеллектуально, лишенного индивидуальности и личного достоинства (ср. ГС).

Тем же кругом проблем в занимался польский публицист о. Юзеф Тишнер. Данной тематики он коснулся в изданной в 1992 году книге Этика солидарности и Homo sovieticus. Для него homo sovieticus – это человек «одномерный», находящийся в полной зависимости от коммунистического режима, оценивающий нравственность, веру и другие основополагающие, конститутивные для человеческой сущности ценности (добро и зло, истину и ложь, свободу и рабство) исключительно с прагматических, «инструментальных» позиций (ср. ES HS).

Homo sovieticus как новый тип человека сознавал свою абсолютную зависимость от окружения и использовал ее в своих целях. Он приспособился к жизни в нелегких условиях и был готов преодолеть еще большие трудности. Он не желал никаких перемен, поскольку до конца «растворился» в существующей социальной структуре. Он проявлял агрессивность по отношению ко всему, выходящему за рамки «общепринятого», потому что ощущал таящуюся в нем угрозу.

Двадцать лет либерализации постсоветского общества наглядно показали, что легче поменять серп и молот на крест, нежели расстаться с «советскостью» мышления (ср. HSCh). По этой причине будущее христианства в России и в других посткоммунистических странах во многом зависит от того, насколько, исходя из принципов Евангелия, удастся воспитать нового, свободного и ответственного человека.

Люди, пришедшие в Церковь еще в советские времена, очень остро ощущали несовместимость своей веры с коммунистической идеологией. Зато у крестившихся, когда «уже стало можно», антикоммунистический иммунитет явно ослаблен. Не все и не сразу сумели понять, что вера в Бога и, конкретнее, христианство – это не еще одно резкое изменение генеральной линии государства, не очередная идеологическая инициатива и не попытка возродить фольклорные традиции, а нечто качественно иное. Нередко случается, что христианство для советского человека сводится исключительно к «смене вывески» и изменению привычных оценок окружающих явлений с плюса на минус или с минуса на плюс, тогда как на самом деле оно должно было быть связано с глубинными изменениями человеческой личности.

Я вспоминаю события конца восьмидесятых годов XX столетия. Журналисты спросили Михаила Горбачева, пребывавшего с визитом во Франции, является ли он верующим. «Нет, – прозвучал ответ, – но я крещеный». Спустя несколько дней я встретил знакомого православного священника и спросил его: как дела? А он говорит мне: «Я очень устал. Люди не знают меры. Вчера, в воскресенье, было больше двухсот крещений! – Почему вы пришли именно сегодня, – спрашиваю я их. – А они мне: Разве батюшка не слышал, что Горбачев велел всем креститься?»

Как кажется, подтверждаются пророческие слова монахини Марии Скобцовой, сказанные в эмиграции в Париже. Мать Мария предостерегала от опасной ситуации, когда на первый план выходит не диктатура власти и силы, но диктатура идеи и вера в легко достижимую непогрешимость. В какой-то момент они почувствуют себя вполне сформировавшимися христианами, не будучи ими в действительности, оставаясь неподготовленными к самостоятельному мышлению. Тогда они выскажут свое недоумение: «Если на тот или иной вопрос есть несколько ответов, то какой из них правильный?» Если же появится такой «истинный» – с их точки зрения – ответ, то все прочие необходимо отвергнуть. На первых порах они будут спрашивать мнения Церкви, однако очень скоро сами начнут говорить от имени Церкви, полагая себя непогрешимыми.

Отсюда следует, что одна из специфических черт «советского христианина» – это нетерпимость ко всему, что расходится с его собственными представлениями о чистоте веры.

Еще одна характерная черта советского христианина – неприятие реальной действительности, сопротивление ей. Советское мировоззрение было связано со стремлением – ложным и заранее обреченным на неудачу – к «светлому коммунистическому будущему». Для значительной части новых христиан полюса поменялись: от «прекрасного будущего» они устремились к «прекрасному прошлому», порой отыскивая в нем отнюдь не самые привлекательные черты. Так все чаще раздаются голоса, требующие канонизации Григория Распутина – этого «святого черта». А чего стоят эти непрекращающиеся протесты против введения личного идентификационного номера в паспортах. Не дай Бог выпадет число 666. Это же ничто иное, как подчинение власти антихриста!

Жить настоящим кажется такому верующему бессмысленным. Все окружающее представляется ему «неправедным», ложным и непонятным. И он предается мечтам и утопиям: о возвращении в Средневековье или – если по натуре он оптимист – созиданию чего-то небывало великого. Так возрождаются гигантомания и империалистические амбиции.

Пассивность в духовной и общественной жизни – еще одно свойство советского христианина. С его точки зрения, обо всем должно позаботиться государство и Церковь. Его же задача – только критиковать в подходящий момент, жаловаться и поступать, как «батюшка благословит». В действительности же до Христа дело доходит в последнюю очередь. Вместо Евангелия в среде новых верующих распространяются и пользуются немалой популярностью разные околоцерковные брошюры.

Нельзя не вспомнить и о еще одной форме советизма – советском либеральном интеллигентском христианстве, которое склонно впадать в искушение тотальной оппозиционности этому «неправедному» миру, Церкви и ее иерархии.

Либеральный интеллигент, лишившись мировоззренческой основы, которую давал марксизм, часто пускается на поиски новых идеалов, продвигаясь в направлении «святости без Христа», часто неоязыческого толка. Он не принимает традиционных христианских ценностей, зато пытается навязать обществу сомнительный тезис о якобы неизбежном тотальном столкновении веры и неверия. Умирая от жажды, он ходит по краю водопада, но не слышит шума водных потоков.

Здесь я конечно же не имею в виду российскую христианскую интеллигенцию в подлинном смысле этого слова. Ее с полным правом можно назвать надеждой Церкви.

Практика последних двадцати лет религиозной свободы показала, как трудно избавиться от привычек советского человека, особенно же – в условиях ускоренной либерализации, когда так сильно ощущается влияние западного секулярного образа жизни, когда принципам христианства противопоставляются принципы либеральной демократии. На смену конфронтации христианства с коммунизмом и атеизмом приходит его конфронтация с либерализмом. Тайное стало явным. Враг стал иным, причем ныне человек нередко «назначает» себе врага по собственному выбору.

С одной стороны, человек ищет Богооткровенных истин: он интересуется учением Церкви, восхищается деятельностью иерархии, слушает ее наставления. С другой стороны, он предпочитает, чтобы Бог со Своими требованиями не выходил за церковную ограду, чтобы Он не мешал ему жить по своему усмотрению. Постоянно усиливается тенденция к вытеснению религии из общественной в исключительно частную жизнь, к принятию парламентским большинством голосов, в ходе «демократических процедур», постановлений, несовместимых с законом Божиим.

Весьма трудным делом остается и воспитание верных в духе sensus Ecclesiae. Люди, привыкшие, что кто-то должен все устроить за них, все тем же образом ведут себя в Церкви. В данном случае «кто-то» – это священник, сестра-монахиня или Церковь вообще, о которой думают, что она богата и может все.

Блаженный Папа Иоанн Павел II с полным основанием отметил, что «отказ в Европе от тоталитарной системы, основанной на атеистическом учении марксизма-ленинизма, сам по себе недостаточен, чтобы преодолеть последствия драмы, продолжавшейся три четверти столетия, драмы, которую он же и спровоцировал. Все, кому так или иначе пришлось столкнуться с этой системой, стали ее жертвами: как те, кто несет ответственность за ее установление и продолжает ее поддерживать, так и те, кто был ее бескомпромиссным противником. Люди, отдавшие коммунистической утопии своих детей, свои силы, свое личное достоинство, ныне начинают сознавать, что та ложь, в которую они были втянуты, глубоко ранила их человеческое естество. Другие, получив свободу, к которой они не были подготовлены, могут воспользоваться ею лишь теоретически, поскольку вынуждены жить в нестабильной политической, экономической и социальной ситуации, в условиях культурного хаоса и непрекращающихся межнациональных конфликтов, нередко принимающих кровавые формы» (http://www.vatican.va/holy_father/john_paul_ii/speeches/1992/january/documents/hf_jp-ii_spe_19920110_pont-cons-cultura_it.html).

8. В таких нелёгких и зачастую противоречивых условиях необходимо формировать мирян, чтобы они действительно были надеждой Церкви. Для достижения этой цели необходимо пользоваться учением Церкви и ее традицией.

8.1. Говоря о формации мирян, в первую очередь надо помнить о духовной формации, ибо только она дает человеку возможность истинного единения со Христом. Поэтому миряне должны стремиться к как можно более совершенной духовной формации, ибо, как учит Собор: «Эта жизнь тесного единения со Христом питается в Церкви духовными средствами, общими для всех верных, особенно деятельным участием в Божественной Литургии, и миряне должны так применять эти средства, чтобы, верно исполняя свои мирские обязанности в обычных жизненных условиях, не терять в своей жизни единения со Христом, но, исполняя свой труд по воле Божией, все более возрастать в этом единении» (АA 4).

Духовная формация должна вести к зрелой вере, чтобы быть свидетелем Евангелия в миру. Царствие Божие мерится иными, нежели земные, критериями. Оно созидается, прежде всего, благодатью.

Фундаментом христианской духовности являются слова Христа: «Я есмь виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода» (Ин 15, 1-2). Жизненность ветви зависит от соединения с лозой, которой есть Христос. Подтверждает это Христос: «кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин 15, 5).

Об этом единении со Христом необходимо постоянно молиться. Нельзя переживать христианства без молитвы. Именно она оберегает христианина от чрезмерной активности ценою забвения духовной жизни.

Молитвенная жизнь требует участия в литургии, слушании и размышлении над словом Божим, которое, как учит Папа Бенедикт XVI в Апостольском увещевании о слове Божиим в жизни и мисси Церкви «Verbum Domini», является источником примирения, мира (ср. VD 102) и возрождения. Благодаря слову Божиему формируется менталитет христианина и способ видения мира в перспективе вечности. Поэтому светские верующие должны оценивать все события в свете Евангелия.

Слушание слова Божия ведет к Евхаристии, без которой нет христианства. «Евхаристия является источником и вершиной всей евангелизации» (РО 5), – учит Собор в Декрете о служении и жизни пресвитеров. Евхаристия ведет к таинству примирения и покаяния, в результате чего человек всей душой обращается к Богу и решается на изменение способа своей жизни согласно Евангеля.

Это единение со Христом должно охватывать все сферы жизни человека с целью освящения мира, что и является главной задачей Церкви.

8.2. В ногу вместе с духовной формацией должна идти и доктринальная, с целью укрепления веры и обоснования надежды, которая существует в них перед лицом мира и его проблем. Понимал это очень хорошо блаженный Иоанн Павел II, который в связи с этим говорил о необходимости систематической и углубленной катехизации, приспособленной к возрасту и разным жизненным ситуациям, а также решительную христианскую поддержку культуры как ответ на извечные вопросы, волнующие человека и современное общество (ср. CL 60).

При этом он подчеркивал, что каждый христианин силою крещения имеет право получить от Церкви учение и воспитание, которые помогут ему прийти к истинно христианской жизни. Миряне, которые занимаются общественными делами и политикой также должны познавать социальное учение Церкви, ибо оно по своей природе призвано к созиданию справедливого общества. Оно является одним из наиболее полезных инструментов, какие Дух Святой дал Церкви, чтобы она могла надлежащим образом присутствовать в мире и ему эффективно служить. Соблюдая евангелическую тождественность и социальное учение христиане должны исполнять его в своей жизни в соответствии с реалиями в которых находятся (ср. CL 60).

8.3. Говоря о формации мирян, следует обратить особое внимание на необходимости оказания помощи им в новом открытии красоты христианства. В наше время ширится фальшивый образ христианства как чего-то такого, что ограничивает свободу человека и осложняет ему жизнь. На самом деле это не так. Христианство являет собой положительную программу жизни. Оно является ответом самого Бога на желания человека. Эту истину очень сильно подчеркивает Папа Бенедикт XVI, о пробуждении чувствительности на Бога, о том, что тот, кто исключает Бога со своей жизни, фальсифицирует понятие реальности.

8.4. Следующим важным элементом, относящимся к формации мирян является забота о христианской тождественности. Христианин должен понимать, кем он является и какова его миссия. Каждый мирянин имеет свою миссию, как в Церкви, так и в миру.

8.5. Именно с этой последней функцией связан третий приоритет формации мирян. А именно, забота о надлежащем и ответственном их присутствии в мире и его изменении изнутри. Прекрасно об этом говорит автор послания к Диогнету: «Чем душа в теле, тем христиане в миру». Христианская тождественность – это также чувство гордости и достоинства быть христианином. Не даром еще Тертуллиан говорил: «Христианин, познай свое достоинство».

8.6. Проблемой присутствия христианства в мире является утрата христианской аутентичности и мнения о том, что мы не имеем ничего, что могли бы предложить современному миру. А ведь Христос учил, что мы должны быть солью земли и светом миру, а также закваской. Маленькое количество соли придает вкус пище. Маленькое количество закваски квасит все тесто.

Нас мало в России и других странах пост советского пространства, но мы должны привнести в наше общество соль и закваску христианства. В связи с нашей посредственностью, мы христиане являемся все менее присутствующими в мире. В то же самое время мы должны быть христианской солью и закваской, чтобы изнутри изменять окружающий нас мир, а также быть светильниками на горе, чтобы люди нас видели. И к этой функции необходимо формировать мирян.

Мирянам должна быть свойственна аутентичная религиозная жизнь. А именно, дух молитвы, участие в таинствах, соблюдение Божих и Церковных заповедей, практика христианских добродетелей. Их формации должна быть постоянной, систематической и практической, так, чтобы соответствующим образом, учитывая знаки и вызовы времени, они были подготовлены к апостольской деятельности.

8.7. Нельзя обойти стороной и участие мирян в церковных структурах, в епархиальных и приходских советах. Этим самым мирян можно сделать более активными, пробудить в них чувство совместной ответственности за миссию Церкви. Разумеется, что при этом необходимо четко придерживаться разделения функций, чтобы не произошла клерикализация мирян и обмирщение священников, примеров чему, к сожалению, есть не мало.

8.8. В связи с этим также необходима, особенно на постсоветском пространстве, эволюция отношений между священниками и мирянами. Годы гонений не способствовали этому и теперь необходимо наверстывать упущенное. Если мы говорим о формации мирян, то же самое необходимо сказать и о священниках. Они должны созревать в отношениях с мирянами. Речь прежде всего идет об умении их слушать, понимать и вести с ними диалог, не бояться делегировать определенные функии и конечно же доценить их вклад в жизнь общины верующих.

8.9. Особое значение дожно придаваться и экуменической формации мирян. Прошло время разбрасывать каамни. Их надо собирать. Необходимо вместе защищать духовные ценности перед вызовом секуляризма.

9. Quo vadis, homo sovietice christiane?

Чего же нам ожидать в будущем? Куда ты идешь, постсоветский христианин? Каковы твои перспективы? Как вести пастырскую работу в существующих условиях, насыщенных духом и практикой homo sovieticus, в условиях, когда люди склонны легко забыть свое такое недалекое и такое суровое прошлое, когда они восхищаются западным благополучием и господствующим там либерализмом, в том числе, и в области нравов, когда они живут так, словно бы Бога не было? Такие и подобные им вопросы задает себе не один мыслящий человек. «Если Бога нет, то все дозволено», – говорит Федор Достоевский (ср. ХКЕ, I, стр. 135). Если нет Бога, то нет и абсолютных критериев добра и зла. Если нет вечности, то и земная жизнь человека лишается смысла. В этом случае для ее спасения человек может совершить любую подлость.

Вот в таком обществе и в такой атмосфере должна действовать Церковь, чтобы исполнить свою миссию в условиях после крушения прежнего режима. Задачи, которые перед нею стоят, надежды, которые с нею связываются, столь велики, что тут можно лишь уповать на милость Божию. С другой стороны, члены Церкви – это воспитанники тоталитаризма и посттоталитаризма, homines sovietici, обремененные багажом прошлого.

Для того, чтобы оказаться на уровне стоящих перед нею задач, Церковь должна, прежде всего, вернуться к истокам, т.е. к Евангелию. Она должна постоянно очищаться и неутомимо провозглашать истину. Следуя известному российскому философу и публицисту XIX-XX веков Николаю Бердяеву, которого называли «рабом свободы», можно утверждать, что с проявлениями тоталитаризма нельзя бороться, утверждаясь на фундаменте формальной свободы с ее скепсисом, но лишь утверждаясь на фундаменте истины (ср. «Гудок», стр. 7).

По пути к демократии должен осуществиться переход от навязанного тоталитарной системой монолога к диалогу. И Церковь должна помочь в этом обществу. Вступая в непосредственный диалог с окружением, мы должны иметь достаточно мужества, чтобы признать собственное несовершенство и выслушать все аргументы противной стороны. В конце концов, лишь Бог имеет монополию на истину. На Бога мы должны безраздельно уповать. «Не бойтесь! Откройте двери Христу! Откройте границы государств, экономических и политических систем, широкие сферы культуры, цивилизации, развития! Не бойтесь! Христос знает, что у человека в душе. Он один знает» (МоЗ, стр. 26). Этот призыв блаженного Папы Иоанна Павла II актуален до сих пор.

Поэтому, следуя вышеприведенному совету, советского человека следует не изгонять, но, прежде всего, воспитывать. Ему следует уделить особое внимание в пастырской работе: ведь его вера обычно стоит у развилки, на перепутье.

Само собой ничего не изменится. Недостаточно только строить церкви, недостаточно провозгласить свободу религии, недостаточно транслировать богослужения по телевизору, недостаточно повесить иконы в кабинетах сильных мира сего, недостаточно, следуя моде, носить на шее крестик на золотой цепочке: часто обладатели таких крестиков не умеют даже перекреститься…

В конце 80-х годов прошлого, ХХ столетия, когда все громче слышались голоса, утверждавшие, что затеянная Михаилом Горбачевым перестройка не удалась, что она «пробуксовывает», литовский кардинал Винсентас Сладкявичус, проповедуя в Вильнюсе, в часовне Острой Брамы, сказал следующее: «Она и не будет продвигаться, пока не будет перестроен или радикально обновлен сам человек».

По этой причине необходима, в первую очередь, солидная и систематическая пастырская работа с мирянами, начиная с основ христианского посвящения и заканчивая постоянной катехизацией крещенных. Необходимо вернуться к свидетельству мучеников, а также тех простых людей, которые, не имея священников, храмов, религиозных печатных изданий, находясь под прессом постоянных гонений, сумели, с помощью ежедневной молитвы, розария, других практик, свойственных народному благочестию, не только сберечь веру, но и передать ее молодому поколению.

Значительно легче изменить социальный строй, названия городов, улиц и площадей, снести памятники коммунистическим вождям, провозгласить наступление эры демократии и т.д., нежели воспитать нового человека, особенно в наше время, когда в ситуации наступающего по всем направлениям либерализма необходимо воспитывать, помогать стать на ноги не только тем, кто сегодня еще в пеленках, но и тем, кто вырос в атмосфере homo sovieticus.

Тут встает вопрос фундаментального значения: как принести Благую Весть этому человеку? Что сделать, чтобы он, проходя под водопадом, услышал его шум и не умер от жажды? Имеющийся опыт доказывает, что сперва необходимо как следует приглядеться к потенциальному собеседнику, узнать, какой он, как он мыслит, каким образом идентифицирует себя как личность, чем живет и дышит… Ни в коем случае недопустимо осуждать его. Нельзя понять человека, если не признавать, что в нем может быть хоть что-то доброе. Между тем, это «доброе» присуще каждому человеку, в том числе и homo sovieticus. Замечая доброе в человеке, можно в конце концов достучаться и до homo sovieticus, прийти к нему с Евангелием – этим водопадом, под которым проходит современный человек, не слыша его шума и умирая при этом от жажды. Его шум – это Нагорная проповедь – эти Божественные парадоксы, провозглашающие блаженными нищих и страдающих за правду (ср. Мф 5,1-12; ХКЕ, II, стр. 178).

Церковь должна научиться истинной свободе, чтобы не впасть в произвол: ведь свобода невозможна без обостренного чувства ответственности, без искреннего взаимоуважения. Об этом говорил Папа Иоанн Павел II во время своего визита в Литву в далеком теперь 1993 году (ср. ЭЛ, стр. 3).

Религия в России, как и в других посткоммунистических странах, это ныне не место конфронтации с государственным атеизмом и коммунизмом, но место встречи с обществом, воспитанным в духе homo sovieticus и пытающимся, хотя и не всегда успешно, созидать демократию, обществом, кроме всего прочего, подверженным процессам либерализации и секуляризации. Польский философ Лешек Колаковский писал об известном парадоксе: демократия нуждается в религии, чтобы помнить о своих истоках. Вместе с тем, она же уничтожает религию в качестве источника своего вдохновения (ср. ХКЕ, I, стр. 93). Все будет зависеть от стратегии, выбранной Церковью, от ее образа действий: необходимо использовать секуляризационные процессы для собственного очищения, не позволяя, однако, им взять вверх. И Церкви Запада должны в этом отношении помочь Церквам Востока избежать тех ошибок, которые когда-то допускали сами.

В истории Церкви уже были подобные прецеденты. В начале IV века Римская Империя превратилась из гонителя христианства его покровителя, а Церковь пережила – если можно так выразиться – «великое вторжение» вчерашних язычников, чей образ мышления был весьма далек от христианского. Тогда Церковь успешно справилась с этой неимоверно трудной задачей.

Христос, живущий в Своей Церкви – это наша надежда, – учит нас блаженный Папа Иоанн Павел II в Апостольском Обращении «Ecclesia in Europa» (ср. EIE 6). Мы все должны довериться Христу – и христиане Востока, и христиане Запада – христиане этих двух полюсов Европы. Нам всем необходимо уповать на Господа и быть эффективными орудиями Его Провидения.

Несмотря на обилие нерешенных проблем, нам не следует забывать о христианских корнях нашего континента, в том числе и той его части, которая на протяжении трех поколений была жертвой атеизации и советизации. Нам не следует забывать, что дерево, лишенное корней, обречено засохнуть. Мы должны созидать свое будущее на прочном фундаменте Евангелия.

Россия и посткоммунистические страны, как и вся Европа, нуждаются в религиозном измерении. Они должны открыться действию Божественной благодати, чтобы быть «новыми» (ср. EIE 116): ведь старое не вернется, а новое неизбежно должно возникнуть. Необходимо приложить огромные усилия, чтобы свободный человек мог самостоятельно строить свою жизнь в соответствии с собственным замыслом, включающим и Евангельские ценности. Только в этом случае из советского наследия может получиться что-то доброе в соответствии со словами Книги Иова, которая гласит: «Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут» (Иов 14,7).

9. Возвращаясь к роли мирян, необходимо подчеркнуть и то, что миряне могут и должны способствовать обновлению Церкви и нахождении ее места в мире и обществе.

Жизнь показывает, что традиционным приходам становится все труднее и труднее решать проблему воспитания и формации зрелых христиан. Все чаще приходы становятся «анонимными» станциями духовного обслуживания верующих. Особенно это видно в бывшем СССР. Также традиционное приходское душепастырство, которое абсолютно необходимо и которому на сегодняшний день нет альтернативы, тем не менее, уже не справляется с заданием формации христианской, живущей во всей своей полноте, личности. Оно чаще всего только скользит по поверхности и не доходить внутрь. В то же самое время много верующих желает углубления своей веры и не удовлетворено программой минимум. Они не желают плыть по течению. И поэтому им надо дать конкретную опору в христианской жизни и привить отвагу плыть против течения, а также ставить себе все большие требования. Решению задачи могут помочь сотрудничающие с настоятелем малые группы.

При всем этом нельзя забывать и об опасностях, которые могут быть. Речь идет, прежде всего, об искушении абсолютизации своего опыта, которая ведет к гетто, к закрытию только в себе и принятии позиции верховенства над другими, что затрудняет сотрудничество, как с приходом, так и с другими движениями. Иногда энтузиазм неофитов в церковных движениях может привести к определенным отклонениям от ортодоксийности или церковной дисциплины. В такой ситуации священник должен упомнить их от имени Церкви, однако, всегда с любовью.

10. Церковь, хотя не от мира сего (ср. Ин 17, 16), тем не менее, живет и действует в мире и в нем продолжает спасительную миссию Иисуса Христа, которая, имея своей целью спасение человека, заботится также и об обновлении мира в соответствии с нравственным законом. Все ее члены, в том числе и миряне, принимают участие в этом деле. В этом проявляется динамизм их служения. Верующие-миряне живут в миру, т.е занимаются всеми различными мирским профессиями и делами в обычных семейных и общественных жизненных условиях, из которых как бы соткано их существование. Но этот мир и его дела должны быть тем местом и той реальностью, в которой миряне должны обрести в Иисусе Христе полноту своего смысла. Таким образом, мир становится местом и средством воплощения верующими мирянами своего христианского призвания (ср. Cl 15).

Так понимаемая миссия мирян в Церкви должна способствовать выполнению ее миссии духовного возрождения мира и спасения человека.

Облик Церкви и мира XXI столетия будет зависеть не только от деятельности священников и монашествующих, но и от формации и апостольства мирян. Пусть Дух Святой заново зажжет в сердцах верных мирян желание служения Евангелию, чтобы в соответствии со своим призванием и посланием плодотворно сотрудничали с духовными лицами в осуществлении пророческой, священнической и пастырской миссии Церкви.

Спасибо за внимание.

Используемая литература и принятые сокращения:

1. II Ватиканский Собор. Догматическая конституция о Церкви «Lumen gentium» (LG).
2. II Ватиканский Собор. Пастырская конституция о Церкви в современном мире «Gaudium et spes» (GS).
3. II Ватиканский Собор. Декрет об апостольстве мирян «Apostolicam actuositatem» (AA).
4. II Ватиканский Собор. Декрет о служении и жизни пресвитеров «Presbiterorum ordinis» (PO).
5. Иоанн Павел II. Апостольское увещевание «Chritifideles laici» (СL).
6. Иоанн Павел II. Апостольсокое увещевание о Цекви «Ecclesia in Europa» (EIE).
7. Иоанн Павел II, Мысли о земном, Москва 1992 (МоЗ).
8. Бенедикт XVI. Апостольское увещевание о слове Божиим в жизни и мисси Церкви «Verbum Domini» (VD).
9. Józef Tischner, Etyka solidarności oraz Homo sovieticus, Wydawnictwo Znak 1992. (ES HS).
10. Зиновьев А., Гомо советикус, Москва, 1991 (ГС).
11. Андрей Десницкий, Homo Sovieticus Christianus, «Киевская Русь», № 16, /www.kiev-orthodox.org/. (HSCh).
12. Христианство и культура в Европе, I, Москва 1992. (ХКЕ I).
13. Христианство и культура в Европе, II, Москва 1992. (ХКЕ II).
14. Эхо Литвы, № 173 (15059), 7 сентября 1993 г. (ЭЛ).
15. Гудок, 31 марта 2004 г. (Гудок).
16. http://www.vatican.va/holy_father/john_paul_ii/speeches/1992/january/documents/hf_jp-ii_spe_19920110_pont-cons-cultura_it.html.